Псалтирь с толкованиями А.П. Лопухина Псалом 72 Псалом Асафа

Псалом принадлежит Асафу, современнику Давида. В обстоятельствах жизни этого царя, особенно в истории Авессалома, его быстрого возвышения и падения писатель мог находить материал как для основной мысли содержания псалма, так и для некоторых частных его положений (3, 4, 6, 19).

Господь благ к чистым сердцем. Я сомневался было в этой истине при виде благоденствия нечестивых, вследствие которого они делаются высокомерными, дерзкими (1–9). Вслед за ними идет и народ, который доходит до отрицания Промысла Бога на земле (10–13). Я тоже испытывал колебание — для чего я забочусь о своей чистоте? Но меня от проповеди этих колебаний удержало сознание ответственности пред людьми (14–15). Когда же я стал вдумываться и вошел во святилище, то узнал, как быстро падение таких нечестивцев (16–20). Мои колебания были выражением моего невежества, теперь же я знаю, что только в Боге и приближении к Нему истинная жизнь и награда, а удаляющиеся от Него — погибнут (21–28).

1. Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем!

1. Представляет введение ко всему содержанию псалма, заключая в себе и тот вывод, к которому автор пришел через свои сомнения и колебания.

2. А я — едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, —

3. я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых,

4. ибо им нет страданий до смерти их, и крепки силы их;

5. на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам.

6. Оттого гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их;

6. Гордость нечестивых и высокомерное отношение к другим людям являются результатом их внешнего преуспевания.

7. выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце;

7. «Бродят помыслы в сердце» — они свободно отдаются своим влечениям, не заботясь о проверке их чистоты и согласованности с указаниями воли Божией.

8. над всем издеваются, злобно разглашают клевету, говорят свысока;

9. поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле.

9. «Поднимают к небесам уста свои» — высокомерно смотрят на Заповеди Бога, считая себя вправе оценивать и критиковать их, т.е. волю Бога проверяют своим суждением, возводя тем себя на место верховного законодателя.

10. Потому туда же обращается народ Его, и пьют воду полною чашею,

11. и говорят: «как узнает Бог? и есть ли ведение у Вышнего?»

11. Безнаказанность нечестивых и их внешнее преобладание вызывает подражания среди народа. Последний тоже начинает «пить полной чашей», отдаваться неудержимо своим дурным влечениям, причем доходить до сомнения: «как узнает Бог?» и «есть ли ведение у Вышнего?» т.е., находится ли человек под Божественным воздействием и есть ли справедливость на земле?

12. И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатство.

13. (И я сказал:) так не напрасно ли я очищал сердце мое и омывал в невинности руки мои,

14. и подвергал себя ранам всякий день и обличениям всякое утро?

15. Но если бы я сказал: «буду рассуждать так», — то я виновен был бы пред родом сынов Твоих.

13–15. «Очищать сердце, омывать в невинности руки, подвергать себя ранам и обличениям» — значит зорко следить не только за своими поступками, но и за чистотою своих помыслов. Такая заботливость о духовной опрятности требует постоянного и сильного ограничения своих греховных порывов, что причиняет боль. Факты же благоденствия нечестивых, живущих по своим влечениям и не заботившихся о своей нравственной чистоте, поставили пред писателем вопрос — есть ли смысл в его самоограничениях? Сомнения мучили его, но он счел себя не вправе оглашать эти сомнения и вселять их в других; если у самого нет твердости в убеждениях, то прямая обязанность того не вселять колебаний в других. Поступок последнего рода делает его «виновным пред родом сынов Твоих», т.е. пред евреями, которых Господь любит и о которых заботится, как отец о детях. Прививать им сомнения свои значило бы отвращать детей от Отца, лишать их Его благотворного и любвеобильного попечения, лишать других блага, на которое сам не имеешь права.

16. И думал я, как бы уразуметь это, но это трудно было в глазах моих,

17. доколе не вошел я во святилище Божие и не уразумел конца их.

16–17. Колебания автора разрешились «во святилище». Вероятно здесь разумеется молитва, с которой он пред жертвенником обратился к Господу и когда получил от Него в откровении разрешение своих сомнений.

18. Так! на скользких путях поставил Ты их и низвергаешь их в пропасти.

19. Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов!

20. Как сновидение по пробуждении, так Ты, господи, пробудив их, уничтожишь мечты их.

18–20. Писатель в своих наблюдениях над действительностью был односторонен; он судил лишь на основании фактов благоденствия нечестивых, а не обращал внимания на то, как быстро и неожиданно они гибнут, как часто обманываются их мечты о счастье.

21. Когда кипело сердце мое, и терзалась внутренность моя,

22. тогда я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою.

23. Но я всегда с Тобою: Ты держишь меня за правую руку;

24. Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу.

25. Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле.

25. «Кто мне на небе?» Что мне может дать небо, если я не буду там с Богом? — «И с тобою ничего не хочу на земле» — кроме Тебя ничего иного не хочу на земле. Смысл всего выражения — кроме Бога писатель не желает иметь никаких других привязанностей, так как кроме Него ничто не может дать ему удовлетворения.

26. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек.

27. Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя.

28. А мне благо приближаться к Богу! На Господа Бога я возложил упование мое, чтобы возвещать все дела Твои (во вратах дщери Сионовой).

27–28. Так как вне Бога живущие гибнут, то истинное благо — приближаться к Нему. Тогда человек получает «часть во век» (26), т.е. вечную, неотъемлемую награду, которая остается и после его смерти, или — вечную жизнь.